Всего пяток прибавил Бог к той цифре «37», Всего пять лет накинул к жизни плотской. И в 42 закончили и Пресли, и Дассен, И в 42 закончил петь Высоцкий. Не нужен нынче револьвер, чтоб замолчал поэт. Он сердцем пел – и сердце разорвалось. Он знал: ему до смерти петь, не знал лишь – сколько лет, А оставалось петь такую малость. Но на дворе ХХ век – остался голос жить, Записан он на дисках и кассетах. И пленки столько по стране, что если разложить, То можно обернуть планету. Он пел о том, о чем молчим, себя, сжигая, пел, Свою большую совесть в мир обрушив. По лезвию ножа ходил, винил, кричал, хрипел И резал в кровь свою и наши души. И этих ран не залечить и не перевязать… И вдруг затих, и холодом подуло. Хоть умер от инфаркта он, но можем мы сказать: За всех за нас он лег виском на дуло.
