Необычный взгляд на творчество Корнея Ивановича Чуковского
Чуковский, конечно, по нынешним меркам абсолютно безумен.
Муха-цокотуха.
Успешную во всех отношениях женщину похищают в ее день рождения и пытают.
К счастью, ее спасает маленький комарик, который, не отходя от кассы, сразу на ней женится.
Кроме того, что это очевидный межвидовый мезальянс (комарик появился, откуда ни возьмись,
на день рождения его не пригласили), и комарик в целом, если честно, так себе
(маленький не только сам комарик, но и его фонарик, что подчеркнуто отдельно).
Разве это нормально - жениться на ослабевшей от пыток красавице,
когда она, очевидно, не пришла в себя толком и в принципе не может отвечать за свои поступки?
Нормально так отметила, что уж там.
Доктор Айболит.
Нерадивая мать упускает сына, и тот лишается ног.
Органы опеки, как ни странно, молчат.
Молчит и минздрав, когда врач заявляет, что пришьет зайчику новые ножки,
хотя любой нормальный человек знает, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Не дождавшись полной реабилитации пациента, доктор улетает в заграничную командировку,
потому что у него дела.
Федорино горе.
Одинокую женщину в глубокой (и очевидной) депрессии покидает бессердечная посуда.
Структурно это похоже на малхоланд драйв.
В предсмертном бреду Федора представляет,
что чайник ее простил и вернулся (на самом деле, нет).
Крокодил.
Вполне мирного крокодила, чей грех заключался только в том,
что он курил папиросы и говорил по-турецки,
с упоением травят интеллигентные жители Петербурга,
ведь он некрасив и говорит на непонятном языке.
Когда после физического нападения крокодил теряет терпение и начинает вендетту,
с ним расправляется Ваня Васильчиков.
Краденое солнце.
Вместо того, чтобы найти точки соприкосновения с крокодилом,
совершившим досадную ошибку,
медведь жестоко избивает его, хотя любой человек знает,
что насилие порождает насилие.
Мне, кстати, кажется, что у Чуковского к крокодилам было что-то личное.
Нет, правда, уровень насилия над крокодилами в его творчестве невероятно высок.
Мойдодыр.
Из маминой спальни выходит кривоногий и хромой мужчина (очевидно, не отец),
который орет на ребенка и швыряет в него все, что под руку попадется,
до тех пор, пока ребенок не сбегает от избиений на улицу.
Когда ребенок понимает, насколько жесток внешний мир,
он возвращается домой, в царство знакомого,
домашнего, но все-таки насилия.
На этих замечательных стихотворениях выросло несколько поколений советских, а потом и российских детей.